Книга-3. Анатолий Белоусов. «Плерома».
«Плерома» – это роман, являющийся одновременно ещё и книгой, собирающей воедино все события и всех персонажей двух предыдущих книг. Этакой «точкой литературной сборки», без которой две предыдущие книги будут оставлять в сознании читателя чувство некоторой недосказанности, незавершенности сюжетной линии.
По жанру, «Плерому» можно охарактеризовать как «эзотерический боевик» или «мистический триллер». Захватывающий сюжет, интеллектуальные диалоги, тонкий юмор. Книга имеет структуру знаменитого «Криминального чтива» Квентина Тарантино, события в ней развиваются на грани жизни и смерти, но не линейно, а словно в калейдоскопе. Однако, заглянув в «содержание», пытливый читатель без труда может раскрыть истинную структуру повествования и перечитать все произведение заново, уже расставляя главы в совершенно ином, правильном, порядке!
Не менее интересным художественным ходом являются и «комментарии», даваемые в самом конце романа. Ведь с одной стороны, это действительно комментарии, раскрывающие и поясняющие те или иные термины и речевые обороты, используемые в романе. А с другой стороны, это полноценная дополнительная глава, в которой последний «комментарий» является и последним абзацем всего произведения. Сами комментарии представляют собой смесь как «настоящих» данных, взятых из тех или иных реальных письменных источников (словарей, энциклопедий и т.п.), так и совершенно вымышленных, «фейковых» статей и источников, выдуманных самим автором. В лучших традициях «Хазарского словаря» сербского писателя Милорада Павича, читателю предстоит самому определить, где здесь правда, а где миф и вымысел, какой из комментариев соответствует объективной реальности, а какой из них – субъективная авторская выдумка.
В центре повествования оказываются два бандита из 90-х, которые выполняют некое задание своего босса, непрестанно при этом философствуя и дискутируя на самые разные темы (от бытовых, до возвышенных и метафизических). Перед нами разворачивается внутренняя драма противопоставления индивидуального и социального. Главный герой пытается разобраться в себе, кто же он – винтик в огромном механизме социума или же, напротив, яркая и неповторимая личность, божественная индивидуальность, противостоящая тоталитарному общественному организму? Что первично, социум или индивид, отдельно взятая клетка или весь организм в целом? И не является ли клетка, возомнившая себя «Центром Бытия» – раковой клеткой, несущей смерть всему организму, а в итоге – неизбежно погибающая и сама?!.
Как-то так повелось, что основой, на которой зиждется наша литература, является тематика социального. Бесспорно, все мы являемся членами общества, все мы живем и развиваемся в обществе, а потому те или иные общественные проблемы не могут не волновать каждого из нас. Однако давайте задумаемся вот над чем: если общество состоит из отдельных личностей, и если именно личность является элементом общества, то не кажется ли странным тот факт что, целиком замыкаясь на проблемах общества, литература оттесняет личность на второй план? Даже в тех случаях, когда центром повествования является индивид, автор, как правило, стремится использовать его для того, чтобы раскрыть через него ту или иную социальную концепцию, отразить ту или иную социальную проблему, или же изобразить эту личность в том или ином социальном контексте.
Либо социальное, либо социально-бытовое, третьего не дано! Попробуйте вспомнить два-три произведения, где глубинные проблемы личностного начала выступали бы на первый план, а социальные связи и отношения играли бы роль вспомогательную, второстепенную. Думаю, что сделать это сходу будет не так-то просто. Мы почему-то привыкли расценивать искусство, как одну из форм именно общественного сознания, тогда как на самом деле общественное является продуктом деятельности индивидуального и, в конечном счете, направлено, опять же, на индивида…
Автор «Плеромы» стремится оторвать внимание читателя от социума и направить его внутрь отдельной личности. Внутрь человеческой души, человеческого сознания. Здесь индивид, выступая на первый план, является стержнем, на который нанизывается вся окружающая его действительность. Проблемы личности не растворяются в проблемах общества. Напротив, общественные проблемы рассматриваются через призму восприятия личности, от чего произведение только выигрывает.
«Плерома» является ярчайшим образцом новой культурной парадигмы, вырастающей из постмодернизма наподобие того, как постмодернизм в свое время вырос из высокого модернизма. Эта парадигма, которую можно условно назвать культурой Откровения, становится все более актуальной в современной России. Она заимствует у постмодернизма технические приемы, но переставляет акценты. Если постмодернизм во многом ориентирован на стилизацию и понимаемый в широком смысле слова «текст», то новая «культура Откровения» – на историю индивидуального просветления; соответственно, постмодернистский тезис о непознаваемости и множественности истины меняется на тезис о мистическом Пути ее достижения. Несмотря на значимость в этой культуре учителя, Откровение может быть получено только индивидуально.
Книга рассчитана на самый широкий круг читателей. Благодаря специфике своей внутренней структуры, она оказывается доступной и интересной практически любому грамотному человеку (от академика до рабочего). Так читатель невзыскательный будет захвачен интересным сюжетом; читателя более строгого и интеллектуального заинтересуют философские выкладки, беседы и диалоги персонажей; и, наконец, для самых «продвинутых», раскроется сокровенная сторона книги, ее эзотерико-мировоззренческая сердцевина, ее суть. Именно такая многоплановая структура произведения позволяет охватить широчайший читательский контингент и удовлетворить литературные запросы громадной читательской аудитории.
Ну и, наконец, «Плерома» – это весьма парадоксальный боевик, в котором за всё время звучит один единственный выстрел, да и в нем, по большому счету, не было ровным счетом никакой реальной необходимости…
